Зима, когда я вырос

Мое знакомство с детской зарубежной прозой продолжается и на этот раз я наткнулась на книгу о детях и о послевоенном времени, в Нидерландах. Ох, как все отличалось у них , в заграницах, от ужасов советского времени - тут тебе и шоколадное печенье, дети из небогатых семей, с молоком жуют, и тортом \"Наполеон\" себя простые швеи балуют. Атмосферы горя, печали всенародной, я не заметила в этой книге, люди сетуют только на холод, на недостаток отдельных продуктов и в принципе, словно не было войны.Но, если можно еще поспорить с атмосферностью, то поведение главных героев вызывает вопросы. 1. Полнейшая амнезия. Главный персонаж книги - мальчик Томас, десяти лет. В 1947 году у него умирает от тифа мать и он остается один с отцом. В школу, в его класс, в это время, поступает странный новенький Питер Зван, с которым Томас начинает дружить. Вскоре выясняется, что Томас играл с Питером еще в детстве, в четыре года, но он этого не помнит, как и не помнит то, что происходило во время войны. Подождите, но во время войны ему не было три года, ведь в 1947 ему практически одиннадцать лет. Как можно не замечать погромы, аресты, не слышать разговоры взрослых, пропустить войну?! А оказывается можно, можно списывать исчезновение большего числа людей, с желтыми звездами на одежде, с тифом, холодами, голодной смертью, отъездом к родне. Этот факт мальчика не беспокоит, не удивляет, он его озадачивает, когда он начинает дружить с Питером и его привлекает тайна семьи, его нового знакомого. 2. Отталкивающие персонажи. Томас и его отец, Йоханесс, вызывали сильное чувство неприятия при чтении. Отец был писателем, этакий романтик, который не мог долго удерживаться на любой работе, но он нагло просит деньги, у единственной родственницы - тетушки Фи, на свет, не желая сидеть при свечах. Он вроде бы находит работу в Германии, в цензуре, но во время посадки на поезд ведет себя, как малое дитя, капризничает и начинает жаловаться сыну, как ему там будет плохо, чуть ли не истерику закатывает. Томас тоже показан, как достойный подражатель модели поведения своего отца. Он грубоват, капризничает, как папенька, порой делает странные вещи. Не смог он вызвать во мне умиление, жалость или сочувствие. Пожалуй, что только его друг Пит (Пим) вызвал у меня некий интерес.3. Незавершенность глав. Каждая глава это небольшой эпизод с Томасом. И каждая из представленных в книге, кажется не совсем завершенной, сыроватой, словно забыли сказать нечто важное, в конце. Логическое завершение действия словно в тумане - его не видно, оно кажется, иногда, нелепым. Со временем прочтения, все превращается в большой ком информации, которая постепенно отталкивает, сводя интерес на нет - рыть в ворохе информации, сплетая обрывки намеков, не всегда нравится читателю.Вывод: книга вышла средненькой, ее можно прочесть, но ничего сверх пронзительного или уникального, ожидать не стоит.

Книга произвела на меня двойственное впечатление. Попробую объяснить, почему.

Книга произвела на меня двойственное впечатление. Попробую объяснить, почему.

Я ожидала несколько иного, например чуть больше о войне и чуть менее вульгарного главного героя.

Я ожидала несколько иного, например чуть больше о войне и чуть менее вульгарного главного героя.

ПЕТЕР ВАН ГЕСТЕЛ «ЗИМА, КОГДА Я ВЫРОС»Есть книги про детей, которые не для детей. Конечно, «Самокат» поставил маркировку 12+, но мне кажется, даже в 12 тут нужны пояснения взрослого.Холодная зима 1947 года в Амстердаме. Десятилетний Томас потерял мать и живет с чудаковатым отцом, который не может ни содержать, ни толком воспитывать сына – он слишком в своем горе и в своих мечтах о прошлом. В школе Том тщательно скрывает, что у него больше нет мамы. В это же время в классе появляется новичок Пит Зван, который выделяется своим незаурядным умом и национальностью и терпит придирки учителя-антисемита. Том и Пит постепенно становятся настоящими друзьями, хотя многое так и остается для Тома неясным. Где родители Пита? Почему он живет с тетей и двоюродной сестрой Бет? Почему его тетя непохожа на остальных взрослых? Почему при упоминании одной из улиц Пит и Бет меняются в лице?Долгие разговоры, обрывки воспоминаний, прогулки, на которых даже всегда серьезная Бет вдруг становится смеющейся маленькой девочкой – все это помогает друзьям пережить холод той зимы. Зимы, когда они повзрослели. Меня потрясло то, как автору удалось создать атмосферу: от книги так и веет холодом, а картинка, которая создается в воображении, серая, прозрачная, гулкая.Все эти «почему», возможно, и должен будет объяснить неравнодушный взрослый читателю-подростку. И помочь пережить этот холод. В идеале нужно читать и переживать вместе.

Я в замешательстве. Такое бывает редко, но все же. Читалось очень долго и тяжело, хотя даже не знаю почему. Не могу сказать, что мне не понравилось, скорее просто не зацепило.

Я в замешательстве. Такое бывает редко, но все же. Читалось очень долго и тяжело, хотя даже не знаю почему. Не могу сказать, что мне не понравилось, скорее просто не зацепило.

Конечно, все это дико субъективно, хороша ли книга или нет.Но иногда я стараюсь посмотреть на этот момент сверху и понять, ее посыл, хороший ли он в плане каких-то общечеловеческих вещей? Сделает ли книга своего читателя чуть лучше, в каком бы то ни было аспекте?Чаще всего ответ – да хрен его знает. И в таком случае книга, скорее всего, прошла мимо. Возможно, это было чтение ради чтения. Но я люблю думать, что это было чтение ради расширения читательского опыта, который в итоге становится частью опыта чисто человеческого.Если говорить о «Зиме, когда я вырос», то не могу не сказать, что для меня эта книга очень сильно перекликнулась с первым выпуском подкаста Алексея Поляринова, где он рассуждает о том, как Трагедия отражается в культуре. О, этот выпуск я бы пускала по городскому радио на улицах…Алексей сравнил культурный отклик на 11 сентября в Америке и на Норд-Ост и Беслан в России. Вспомните, все, что вы читали о последних двух. Что-то вспомнили, такое, на поверхности типа «Жутко громко и запредельно близко» или «Помни меня»? Вот и я ничего.Потому что не было отклика. Мы* не осмыслили, замолчали и забыли. Это очень страшно.

Конечно, все это дико субъективно, хороша ли книга или нет.Но иногда я стараюсь посмотреть на этот момент сверху и понять, ее посыл, хороший ли он в плане каких-то общечеловеческих вещей? Сделает ли книга своего читателя чуть лучше, в каком бы то ни было аспекте?Чаще всего ответ – да хрен его знает. И в таком случае книга, скорее всего, прошла мимо. Возможно, это было чтение ради чтения. Но я люблю думать, что это было чтение ради расширения читательского опыта, который в итоге становится частью опыта чисто человеческого.Если говорить о «Зиме, когда я вырос», то не могу не сказать, что для меня эта книга очень сильно перекликнулась с первым выпуском подкаста Алексея Поляринова, где он рассуждает о том, как Трагедия отражается в культуре. О, этот выпуск я бы пускала по городскому радио на улицах…Алексей сравнил культурный отклик на 11 сентября в Америке и на Норд-Ост и Беслан в России. Вспомните, все, что вы читали о последних двух. Что-то вспомнили, такое, на поверхности типа «Жутко громко и запредельно близко» или «Помни меня»? Вот и я ничего.Потому что не было отклика. Мы* не осмыслили, замолчали и забыли. Это очень страшно.

Несмотря на то, что действие происходит в 1947, книга написана не так давно, в 2001. Достоверность описываемого не вызывает сомнений, поскольку герою книги десять лет, как и самому автору в 1947. Мне показалось, что качестве детской литературы это либо для современных детей помладше - может быть, лет семь-восемь, начало обучения в школе - либо вообще не стоит расценивать эту книгу как детскую. Для взрослых же интересно взглянуть изнутри на забытый бедлам детской дружбы и любви, ссор и преданности, на попытки построить отношения, с точки зрения взрослого, выворачивая всё наоборот - лучшего друга колотят и дразнят, симпатичную девочку обзывают уродиной, над горячо любимым отцом потешаются и в грош его не ставят - очень поучительно для желающих понять этих несносных детей. Эпизод, где два мальчика и девочка остаются без взрослых и устраивают нечто вроде вечеринки - очень напоминает сцену из \"Мечтателей\", фильма Бертолуччи 2003 года, хотя там герои гораздо старше - к сожалению, видела только фильм, так что интересно прочесть книгу Гилберта Адэра 1988 года, чтобы разобраться, кто у кого мог позаимствовать эту сцену.

Несмотря на то, что действие происходит в 1947, книга написана не так давно, в 2001. Достоверность описываемого не вызывает сомнений, поскольку герою книги десять лет, как и самому автору в 1947. Мне показалось, что качестве детской литературы это либо для современных детей помладше - может быть, лет семь-восемь, начало обучения в школе - либо вообще не стоит расценивать эту книгу как детскую. Для взрослых же интересно взглянуть изнутри на забытый бедлам детской дружбы и любви, ссор и преданности, на попытки построить отношения, с точки зрения взрослого, выворачивая всё наоборот - лучшего друга колотят и дразнят, симпатичную девочку обзывают уродиной, над горячо любимым отцом потешаются и в грош его не ставят - очень поучительно для желающих понять этих несносных детей. Эпизод, где два мальчика и девочка остаются без взрослых и устраивают нечто вроде вечеринки - очень напоминает сцену из \"Мечтателей\", фильма Бертолуччи 2003 года, хотя там герои гораздо старше - к сожалению, видела только фильм, так что интересно прочесть книгу Гилберта Адэра 1988 года, чтобы разобраться, кто у кого мог позаимствовать эту сцену.

В этой книге есть все, что обычно трогает мое сердце в книгах - война, взросление, потери и расставания. Но волшебства на этот раз не случилось и книгу читала с трудом, виноват ли в этом переводчик или автор, не знаю.

В этой книге есть все, что обычно трогает мое сердце в книгах - война, взросление, потери и расставания. Но волшебства на этот раз не случилось и книгу читала с трудом, виноват ли в этом переводчик или автор, не знаю.

Книга, как замерзшая льдинка, которая пока в снегу холодная и мрачная, но на солнышке она начинает искриться и блестеть всеми гранями. С одной стороны – это суровый, морозный послевоенный Амстердам, пустые, унылые улицы, хмурые люди, которые хотят быстрее скрыться из виду. С другой – это бесконечный уют возле старой печки, когда сам с мороза, и слышен лишь треск угольков. А папа чистит загрубевшими пальцами горячую вареную картофелину, и греется чайник с отбитым носиком. И ты ведешь задушевную беседу с отцом и его друзьями, тебя даже иногда принимают за взрослого, забывая, что твое место уже давно в кровати. А потом у тебя появляются друзья, которые на первый взгляд такие странные, и на второй взгляд тоже. Но с ними безумно здорово, а один из них ещё и девчонка с прекрасным именем Бет, хоть и вредина очкастая. И забываешь, что ещё вчера был влюблен в красавицу Лишье за соседней партой. И даже в гостях у Бет и Пита как у себя дома. Тетя Йос учит манерам и воспитанию, Бет всегда сурова, но не забывает подкладывать в кровать грелку, когда остаешься ночевать. А Пит заводит патефон, и вы вторите Элу Джолсону, распевая его «Sonny boy». История десятилетнего Томаса Врея, у которого нет мамы, а папа чудак-человек, и друзья его сироты. И вообще, книга хоть и с юмором, но о грустном. Дети войны – помнят ли они своих родителей, увезенных в концлагеря, смотрят ли они на фото своих пап и мам, или боятся лишний раз достать ту старую потёртую открытку, на которой беспечно смеется мама. Героям этой книги ещё сложнее: имея еврейские корни, родители Пита прятали сына. Но даже после войны, дети испытывают на себе неприязнь одноклассников, оскорбления на улице. Что есть Желтая звезда как не отличительный знак позора, говорящий каждому, что ты не человек, ты не имеешь права находиться в людском обществе. Пит Зван не помнит лицо отца, но эта желтая символика, кажется, въелась в его память и ничем её оттуда не выкурить. И, наверное, это сложная авторская задача написать об антисемитизме и в то же время сделать книгу для детей и с долей юмора. Сам Томас не был евреем, да и отец его жив, но, узнав историю друга Пита, мальчики становятся ближе друг к другу. Зван делится с Томасом своими детскими воспоминаниями, Бет показывает фотографии, которые до этого не показывала никому. Вот она высшая степень доверия между ребятами.Тематика произведения накладывает свой отпечаток на общее впечатление, и чтение порой тяжелое. Иногда сумбурные диалоги, но это ни в коем разе не портит повесть. И много душевного тепла в холодном и угрюмом Амстердаме. Рецензия написана в рамках игры \"Собери их всех!\", квест № 59.

В этой книге есть что-то необычное.

В этой книге есть что-то необычное.

Одиннадцатилетний Томас — полусирота, который живёт в Амстердаме с чудаковатым отцом. В последний год войны от тифа умерла мама Томми: в семье о ней чуть ли не демонстративно не говорят. Не говорят не потому, что не помнят или не хотят, а потому что слишком больно — рана ещё открытая. Точно так с Томасом почти не говорят о недавней войне и холокосте, поэтому любитель шуток и небылиц Томас вырастает в неведении о том, что же происходило в эти годы и почему людей в Амстердаме стало намного меньше. Так происходит ровно до той поры, пока Томми не завязывает дружбу с умником-одноклассником Питером Званом, потерявшим в войну всю семью м стремящимся узнать об этой потере и её причине всё. Главный герой влюбляется в сестру Питера Бет и знакомится с неврастеничной тётей Йос. В эту холодную амстердамскую зиму Томми, Питер и Бет живут в недомолвках и многого не понимают, но узнают очень-очень многое.

Если бы меня спросили, какой я нахожу эту историю, я бы ответила честно: пустой и натужной.Читательский мир в последние годы очень благосклонно принимает детские книги, наполненные нарочитой, подчеркнутой, выдавленной, будто капля крови из пальца в пункте сбора анализов, атмосферой мрачной и пафосной отрешенности. Я поддаюсь общему восторгу, беру книгу и удивленно перебираю страницы: как же так, ежу ведь ясно, что все эти строчки написал взрослый, которому очень хотелось выглядеть ребенком, который думает и формулирует мысли, как взрослый?.. Эта черно-белая отрешенность - прекрасный инструмент для того, чтобы давить на жалость: вот, читай, смотри, проникайся, пропитывайся, плачь. Одинокий мальчик среди взрослых сумасшедших, война, Холокост, картошка, холодные квартиры. А когда читатель обернется и попробует обвинить автора в использовании запрещенных приемов, автор подарит ему обезоруживающую улыбку и разведет руками: да где же, где, покажи хоть словечко?.. И только серые буквы мелькнут перед глазами, а мрачно-безысходно-претенциозная обыденность исчезнет, как будто ее и не было, вместе со всем, ею порожденным. И так всю книгу. Короче, не верю. Вот не верю, и все. Десять лет герою, говорите? Да ну. Пятьдесят два. Ах, да, герои зачем-то еще постоянно рыгают и пукают - видимо, для пущего натурализма, который тоже в моде, но я знаю только одного писателя, чьи герои делали это хорошо, и зовут его Ярослав Гашек.Прочитано в рамках игры KillWish

Взросление... Взросление ведь происходит не только у детей и подростков. Каждый из нас на любом жизненном этапе может ощутить, что сегодня - он один, а еще вчера был совершенно иным. И почему-то мне кажется, что эту перемену ощущаешь обычно вдруг, за момент - только осознав, уже понимаешь, что проходило время, был этап, период, была осень или зима, когда я вырос...Питер ван Гестел рассказал нам о трех взрослых детях, в жизни которых у каждого произошла своя беда. Но, конечно, как обычно это и бывает не только одна это беда превратила их во взрослых - горе запустило процесс, а детали, мелочи, брошенные невзначай фразы и прочитанные строки позволили подросткам превратиться, будто за миг, в более-менее зрелых людей.Томас, Зван и Бет (их называли и иначе, но остановлюсь на этих именах) - дети, которые слушают, оставшись наконец без взрослых, Стравинского, грустят об окончании задолго до того, как это пройдет, и именно их посещают такие мысли, как: А не повзрослели ли они уже? Когда они успели превратиться из непосредственных детей, шалящих и радующихся мелочам, драчунов и забияк, примерных малышек, интересующихся учебой и цветочками, в столь много понимающих, несущих в себе глубочайшие знания... и тоску, души?Как вообще мы понимаем взрослость? Не буду здесь применять категоризации и дифференциации возрастной психологии - не хочется. Если не столько пользоваться наукой, как чувствованием и внутренним знанием, то что определяет душевную зрелость? Количество перенесенных горестей и печалей, как это было у всех троих? Потеря матери или отца или обоих сразу - тогда Пим взрослее, получается? Утрата родного дома, что тоже относится к мальчишкам?

Взросление... Взросление ведь происходит не только у детей и подростков. Каждый из нас на любом жизненном этапе может ощутить, что сегодня - он один, а еще вчера был совершенно иным. И почему-то мне кажется, что эту перемену ощущаешь обычно вдруг, за момент - только осознав, уже понимаешь, что проходило время, был этап, период, была осень или зима, когда я вырос...Питер ван Гестел рассказал нам о трех взрослых детях, в жизни которых у каждого произошла своя беда. Но, конечно, как обычно это и бывает не только одна это беда превратила их во взрослых - горе запустило процесс, а детали, мелочи, брошенные невзначай фразы и прочитанные строки позволили подросткам превратиться, будто за миг, в более-менее зрелых людей.Томас, Зван и Бет (их называли и иначе, но остановлюсь на этих именах) - дети, которые слушают, оставшись наконец без взрослых, Стравинского, грустят об окончании задолго до того, как это пройдет, и именно их посещают такие мысли, как: А не повзрослели ли они уже? Когда они успели превратиться из непосредственных детей, шалящих и радующихся мелочам, драчунов и забияк, примерных малышек, интересующихся учебой и цветочками, в столь много понимающих, несущих в себе глубочайшие знания... и тоску, души?Как вообще мы понимаем взрослость? Не буду здесь применять категоризации и дифференциации возрастной психологии - не хочется. Если не столько пользоваться наукой, как чувствованием и внутренним знанием, то что определяет душевную зрелость? Количество перенесенных горестей и печалей, как это было у всех троих? Потеря матери или отца или обоих сразу - тогда Пим взрослее, получается? Утрата родного дома, что тоже относится к мальчишкам?

Вот уж по-настоящему зимняя книга, причем, не рождественская с веселыми огоньками, а февральская - с холодными ветрами и низко нависшими серыми тучами. Зима здесь не только в природе: зима в душах главных героев, зима в душах народов, которые совсем недавно выползли из самой страшной войны и еще не забыли и не пережили страх, горе, потери, голод...Главные герои - дети, но, когда читаешь произведение, кажется, что это уже взрослые люди. Они рассуждают не о детских вещах: они говорят о смерти, о прощении, они горюют об утраченном, о том, какими глупыми они были и не сказали своим близким главных вещей, когда еще было можно. К этим уже мудрым не по годам детям чувствуешь симпатию и жалость.Почему-то я никогда не задумывалась о том, как же относились к евреям после того, как война закончилась? Мне почему-то казалось, что после 9 мая сразу наступило светлое будущее. В этом произведении автор показывает, что мучения людей не закончились и после войны. Звана в школе обижают не только ребята, явно негативно настроен против него и учитель, хотя никто (за исключением разве что глупого маленького мальчишки) вслух оскорбления в отношении еврейства мальчика не произносит.И все-таки несмотря на грустный настрой, книга какая-то светлая. Во-первых, она о дружбе. Пусть и мимолетной, пусть и сохранится эта дружба не на всю жизнь, потому что, возможно, не переживет расстояния, но она останется в душах этих двух мальчиках, ведь именно эта дружба помогла им пережить утраты близких людей. Во-вторых, сам характер главного героя, Томми или Томаса, вызывает улыбку: чего стоит его эстраординарная влюбчивость! Ну и, наконец, конец книги позволяет надеется, что Зван переживет свое горе, сможет найти друзей на другом континенте и проживет долгую и счастливую жизнь.Книга прочитана в рамках игры \"Бесконечное приключение\"

Написано очень много книг о войне. А книг о послевоенном времени совсем мало. Такие книги - редкость. В основе повествования Амстердам 1947 года в послевоенной время. Да, Амстердам в годы войны сохранял нейтралитет, не участвуя в военных действиях. Но его армия постоянно была на стреме, готовая в любой момент вступить в бой. Также, как во всей Европе, здесь были преследования и аресты Евреев. Ну а по окончании войны в городе голод, еда по карточкам, напуганные и больные жители.

Написано очень много книг о войне. А книг о послевоенном времени совсем мало. Такие книги - редкость. В основе повествования Амстердам 1947 года в послевоенной время. Да, Амстердам в годы войны сохранял нейтралитет, не участвуя в военных действиях. Но его армия постоянно была на стреме, готовая в любой момент вступить в бой. Также, как во всей Европе, здесь были преследования и аресты Евреев. Ну а по окончании войны в городе голод, еда по карточкам, напуганные и больные жители.

Петер ван Гестел родился в Амстердаме в 1937-м году. Когда шла война, он был совсем ребенком. Я не берусь фантазировать, помнит он или нет оккупированные Нидерланды, однако роман «Зима, когда я вырос», который он написал в 2001-м году, именно об этом — он о детской ускользающей памяти, о том, как легко забыть страшные военные нацистские годы, но, вот странность, забывать не хочется, хочется всеми силами вспомнить.Главный герой «Зимы...» — нидерладский одиннадцатилетний мальчишка Томас или Томми, полусирота, поскольку потерял маму в последний год войны от тифа. Его папа странный творческий человек, растерянный писатель, мечтатель, фантазер, таких в нашей русской литературе традиционно называют людьми маленькими или лишними. Папа никогда не говорит о маме, он читает Томасу странную книгу воспоминаний, машет ему долго-долго, уходя из дома, словно никогда не вернется, и почти не слышит и не слушает, ну или делает вид, просто не говорит многого, что знает. Вот веселый, любящий шутить и выдумывать небылицы Томас и вырастает в неведении, что было в Амстердаме за эти пять военных лет, почему людей в городе стало намного меньше (не из-за тифа или голода) и кто такие евреи.Зимой 46-го в класс к Томасу попадает новенький Пит Зван. Томас никому не говорил больше года, что его мама умерла, школьные мальчишки его дразнили, а он: «Я маме расскажу!» И вот когда завуч на весь класс объявляет о том, что Томас потерял маму, Зван начинает им интересоваться. Странное полусоперничество мальчишек, — бег наперегонки по заледенелым каналам Амстердама, флирт с самой красивой девчонкой, — постепенно перерастает в крепкую дружбу. Папа Томаса уезжает в Германию, получив новую должность, а Томас остается на попечение маминой сестры, тети Фи, а после, волей случая — переезжает к Звану, где знакомится с его странной, но очень красивой сестрой Бет, строгой и в очках, и с еще более странной тетей Йос, интеллигентной неврастиничкой, которая не выходит из дома сутками, глотает таблетки, но принимает мальчика душевно и способствует его переселению в одну комнату с Питом.Постепенно Томасу открывается тайна этого семейства. Он узнает, почему нельзя говорить о доме на улице Ден Тексстрат, кто все эти люди на многочисленных фотографиях в комнате Бет, почему у Пита нет родителей, а у Бет — отца, и что происходило в Восточной Европе, почему единицы вернулись, а многие нет, и что значат оранжевые повязки, страх, прятки от немцев и полное, пустое, дикое, страшное одиночество, от которого Бет мечтает уехать в Палестину и вместе с другими такими же основать новое государство евреев, а Пит сбегает в Америку к дяде Аарону, в Бруклин, где наконец-то встречает узниц концлагерей и расспрашивает обо всем, потому что в другой стране об этом не говорили. А говорить очень хочется, потому что хочется вспомнить, ведь Пит своих родителей видел последний раз, когда ему было всего четыре года.Эта книга словно фильм. И если бы выбирать кого-то режиссером, то я бы выбрала Вуди Аллена, хоть он и не снимает подростковые фильмы, а ведь, казалось бы, очень обидно, у него бы прекрасно получилось. В этой книге есть отведенный на дружбу срок, есть недомолвки и много шуток, смешных и грустных, есть много вранья и выдумок, есть затаенная боль и счастье, есть крепкая дружба и больное расставание (приравненное к смерти), есть столько боли, которая рассказывается через светлую грусть и улыбку, через детское счастье и мгновение прекрасного дня, потому что герои — дети, они дети, у которых незаслуженно отобрали родителей, с которыми нацизм сделал страшное — оборвал их корни, отобрал любимых маму и папу, и как жить в таком мире без самых любимых людей? Как?Это дико странное, больнОе и бОльное произведение, оно вымораживает снегом и льдом, оно создает ощущение безысходности, прохудившихся одеял, нетопленных комнат, но одновременно одной двуспальной кровати, куда можно, нарушив правила, забраться на одну ночь спать втроем и получить миг счастья, миг искреннего счастья на всю оставшуюся жизнь, когда ты не одинок, у тебя есть друзья, они рядом и ты готов им всё-всё рассказать без утайки.За эту зиму Томас взрослеет, а Пит и Бет, наоборот, находят кусочек детства, благодаря Томасу, его наивному взгляду, смеху и дурацким шуткам, эти маленькие люди, перенесшие столько боли, в свои 11-ть и 13-ть лет становятся наконец детьми.Потрясающая вещь получается у Гестела. Знаете, я читала столько книг о Холокосте, но до сих пор не могла понять, откуда идет то сокровенное желание евреев создать свою страну. И тут я поняла. Оно идет из глубины души, из воспоминаний о маме и папе, которых больше нет, из воспоминаний о близких людях, которых уничтожали в эпоху «крестовых походов» и европейских гонений, в эпоху погромов в России, а после в эпоху нацизма, это чувство единения идет из времени, когда все мы такие потерянные, такие одинокие ежедневно боремся и кажемся сильными, но инстинктивно ищем дом и родительское тепло — это чувство идет из детства.

Динамичный сюжет, но это не детектив. Страшные, грустные и смешные события одновременно, но это не детская страшилка. В этой КНИГЕ есть ВСЁ. Хочу рассказать о КНИГЕ, от которой НЕ МОГЛА ОТОРВАТЬСЯ, и после прочтения находилась под волнующим и незабываемым впечатлением.

Динамичный сюжет, но это не детектив. Страшные, грустные и смешные события одновременно, но это не детская страшилка. В этой КНИГЕ есть ВСЁ. Хочу рассказать о КНИГЕ, от которой НЕ МОГЛА ОТОРВАТЬСЯ, и после прочтения находилась под волнующим и незабываемым впечатлением.

Вот сижу я тут, ем нектарины и булочку, да запиваю все чаем, а в голове порой появляются мысли о проблемах в моей жизни. Но по сути, эти проблемы - мелочь, а были, есть и будут люди, которым намного хуже, чем мне сейчас. Не раз думала об этом, но книга \"Зима, когда я вырос\" Петера ван Гестела снова заставил меня задуматься над этим вопросом.1947 год, Вторая Мировая Война закончилась, но это не то, что может закончится ежесекундно. Люди, прошедшие через трудности войны уже не станут прежними. Многие матери потеряли своих детей, жены не дождались мужей. Многие дети стали сиротами или же лишились одного из родителей. Главный герой книги, Томас, десятилетний мальчик, потерял свою маму уже после войны, и жил с отцом. Работы было мало или не было вовсе, голод, холод, все продолжалось, несмотря на то, что война уже закончилась. Потом в класс к Томасу приходит новичок - Пит Зван. Кто же этот странный мальчик? О чем он постоянно думает? Война оставила отпечаток в каждой семье и эта книга как-раз и рассказывает нам о судьбах нескольких семей. Она не похожа на банальные книги о военном и послевоенном времени, потому что рассказ идёт от имени мальчика, который старается жить дальше. Она не создана для того, чтобы читатель, читая её грустил, там будет и место для улыбки и место для слез. Ставлю 5/5, очень советую эту книгу, как взрослым, так и детям!

Еще одна история о евреях во время второй мировой. На этот раз глазами маленьких детей, потерявших родителей. Книга получилась совсем не детской, возможно, ребенок и поймет что-то, скорее расстроится (я бы точно поплакала, при мысли о том, что вдруг не станет родителей), но, вероятнее всего, история пройдет мимо. Так что этак детская книга написана для взрослых.Герои истории: Томас, Зван и Бэт – двое полусирот и круглый сирота или еврей, полуеврейка и не еврей. Для них нет разницы, кто они, какой нации, веры или цвета кожи. Они просто дети, которые хотят быть детьми, но обстоятельства сложились так, что даже в 13 лет Бэт выглядит как учительница, а Зван в 10 лет – маленький старичок. Дети страдают от того, что не помнят или не знают о событиях, происходивших рядом с ними, взрослые скрывали от них все самое страшное, но незнание страшнее. Мне кажется, именно это автор хотел рассказать – надо помнить, надо знать и понимать причины и следствия. Но в то же время, эта книга примирительная. Дети остались сиротами, родителей им никто не вернет, но и в Германии люди нищие, обездоленные, над ними властвует английская цензура. Победителей в войне нет, проиграли все в той или иной мере.

Неспешная, пронизанная болью и светом воспоминаний книга.

Неспешная, пронизанная болью и светом воспоминаний книга.

Еще одна книга про детей и войну. Только здесь дети из далекой Голландии, а война уж кончилась два года назад, но ее эхо в Европе будет звучать еще много лет. В Амстердаме зимой очень холодно, стылый ветер с каналов, постоянные метели, а дома нет дров, чтобы отопить комнату и окна разукрашивает морозом. Чтобы согреться приходится в постель класть грелку, или ложиться спать вдвоем с другом, если ночуешь вместе. Вдобавок к этому постоянно хочется кушать, но кроме вареной картошки часто нет ничего.

Еще одна книга про детей и войну. Только здесь дети из далекой Голландии, а война уж кончилась два года назад, но ее эхо в Европе будет звучать еще много лет. В Амстердаме зимой очень холодно, стылый ветер с каналов, постоянные метели, а дома нет дров, чтобы отопить комнату и окна разукрашивает морозом. Чтобы согреться приходится в постель класть грелку, или ложиться спать вдвоем с другом, если ночуешь вместе. Вдобавок к этому постоянно хочется кушать, но кроме вареной картошки часто нет ничего.

«Зима, когда я вырос» - особая книга. В ней особое настроение. Его помогает воссоздать особая песня, упомянутая в начале романа. Я нашла песню «Sonny Boy» на просторах интернета — это щемящий душу блюз. Жаль, у меня нет возможности прослушать ее на моем новомодном патефоне. Теперь эту пластинку не найти. «Sonny Boy» была исполнена Al Jolson в далеком 1928 году, но зацепила меня в самое сердце в нашем современном настоящем – январе 2016 …А еще в этой особой книге совершенно особые иллюстрации, созданные прекрасной российской художницей Юлией Блюхер. Они тоже помогают воссоздать особое настроение. Так получилось, что я читала эту книгу зимой. События, описываемые в ней, происходят тоже зимой. Правда, зима там также особая – голодная и холодная зима 1947 года.Читая книгу, мы знакомимся, казалось бы, с совершенно обычными детьми 10-13 лет, разница лишь в том, что современные дети – сытые, веселые, согретые теплом и любовью своих родителей. В романе, напротив, дети не понаслышке знакомы с болью утраты и одиночеством. Поэтому дети тоже особые. Несмотря на особое настроение в книге – тоскливое, щемящее, – в произведении совершенно особый юмор. Невозможно не наслаждаться!История, рассказанная в романе, может показаться слишком обычной. Мы – взрослые – все когда-то, так или иначе, повзрослели. Правда, случилось это, наверное, незаметно для нас самих. Повзрослеть можно разными путями: дождаться совершеннолетия, влюбиться, потерпеть первое серьезное разочарование… А можно повзрослеть быстро, просто однажды узнав правду.

Не хочу оскорбить ничьих нежных чувств, но мне книга не понравилось.

Не хочу оскорбить ничьих нежных чувств, но мне книга не понравилось.

Книги о войне всегда мне тяжело даются. Как оказалось, книги о послевоенном времени - не легче. И вроде бы война уже кончилась (на дворе - зима 1947), но все равно - ощущение безысходности, горя, тоски. И у всех это горе своё. 10-летний Томас, мечтатель и романтик - полусирота, его мама умерла сразу после войны, в декабре 45-го. Отец - тоже мечтатель и романтик (да еще и творческий человек), только взрослый. И от этого ему наверно еще тяжелее - он никак не может приспособиться к этой жизни, переживает смерть жены и совсем отдаляется от сына. И растет Томас совершенно один - без друзей и, фактически, без родных. Есть, конечно, добрая и заботливая тетя Фи, но это не совсем то, что нужно одинокому ребенку. Ситуация меняется, когда в классе появляется новенький. Такой же одинокий, такой же изгой - Пит Зван. Умный, рассудительный, рано повзрослевший. У него и у его кузины своя трагедия - их родители стали жертвами Холокоста. И вот эти трое друзей, таких разных и непохожих, становятся очень нужны друг другу. В это непростое время они умудряются жить полной жизнью, находить радость там, где ее нет.

Книги о войне всегда мне тяжело даются. Как оказалось, книги о послевоенном времени - не легче. И вроде бы война уже кончилась (на дворе - зима 1947), но все равно - ощущение безысходности, горя, тоски. И у всех это горе своё. 10-летний Томас, мечтатель и романтик - полусирота, его мама умерла сразу после войны, в декабре 45-го. Отец - тоже мечтатель и романтик (да еще и творческий человек), только взрослый. И от этого ему наверно еще тяжелее - он никак не может приспособиться к этой жизни, переживает смерть жены и совсем отдаляется от сына. И растет Томас совершенно один - без друзей и, фактически, без родных. Есть, конечно, добрая и заботливая тетя Фи, но это не совсем то, что нужно одинокому ребенку. Ситуация меняется, когда в классе появляется новенький. Такой же одинокий, такой же изгой - Пит Зван. Умный, рассудительный, рано повзрослевший. У него и у его кузины своя трагедия - их родители стали жертвами Холокоста. И вот эти трое друзей, таких разных и непохожих, становятся очень нужны друг другу. В это непростое время они умудряются жить полной жизнью, находить радость там, где ее нет.

Для меня в этих вопросах суть всей книги. Очень хорошей книги! Из которой про 10-13-летних детей можно узнать больше, чем из объемного труда по детской психологии.

Для меня в этих вопросах суть всей книги. Очень хорошей книги! Из которой про 10-13-летних детей можно узнать больше, чем из объемного труда по детской психологии.

Тема взросления. Такая уже далеко не новая идея. И, тем не менее, сюжеты, которые показывают взросление персонажа или его рост над собой, мне всегда интересны.Читать книгу, где главный герой является ребёнком, всегда немножечко странно. Автор смог буквально вжиться в образ ребёнка, передать именно детскую логику, детские мысли, эту детскую способность находить во всем чудеса. Мне зачастую кажется, что книги с главными героями-детьми, светлые, позитивные и наивные. И я почти всегда в этом ошибаюсь.\"Зима, когда я вырос\" очень мрачная, депрессивная. Послевоенный Амстердам, у Томми умерла мама, нет друзей и своего места в жизни. Даже разговоры со Званами у Томаса какие-то мрачные и печальные. А простой и немного монотонный слог ещё сильнее усугубляет всю эту мрачность.Я бы сказала, что прочитать эту книгу стоит. Стоит ее и перечитать, чем я и займусь в скором времени.

Книга , для меня, во многом оказалась необычной.

Книга , для меня, во многом оказалась необычной.

Впавшим в детскую романтизацию фашизма европейцам

Впавшим в детскую романтизацию фашизма европейцам

В последнее время мне попадается много детских книг, написанных в том числе для взрослых. Но далеко не все несут в себе какой-то важный посыл. Этак книга могла бы стать хорошей, если бы не некоторые НО. Тема взросления показана на примере десятилетней мальчика. Томас живет вдвоём с мамой, на улице зима 1947 года, Голландия. Отец у мальчика непутевый, мама недавно умерла от болезни. Поэтому периодически ребёнок живет у сестры мамы, своей тёти. Однажды отец решает уехать работать в Германию. Так мальчик переезжает к тёте. Примерно в это же время к ним в класс приходит мальчик Пит Зван. Так между детьми возникает симпатия, которая перерастает в дружбу. Не стоит ждать от книги каких-то динамичных событий. Эта книга - взросление. Книга - жизнь. По сути здесь даже и сюжетной линии какой-либо я не увидела. В эту зиму дети много общаются и рассуждают. Они обсуждают войну, свои потери, голод, холод, чувства, первую любовь (в 10 лет???). Но тем не менее они остаются детьми. Слог у книги слишком монотонный. А сама атмосфера мрачная и беспросветная. Безусловно, такие книги нужны, но мне кажется здесь перебор. Хоть автор пытается вписать в книгу какие-то счастливые моменты, это выглядит лишь жалко пародий на счастье. Хотя мне всегда казалось, что в 10 лет дети не могут быть так глубоко несчастны. Слог действительно унылый. Персонажи и их печи казались картонными (именно сюда это слово подходит идеально). Вроде бы автор пишет о переживаниях, но выглядит это будто никто лично эти горести и беды лично не прожил. Люди, которые пережили войну (если не брать в расчёт главных персонажей - детей) в книге практически не показаны. У меня абсолютно не было ощущения, что я читаю книгу именно о послевоенные времени. Хотя автор и пытался это донести. В целом весьма занудное чтение, унылый слог, ноль атмосферы. Поставьте любой город - ничего не изменится. Но что-то в этом есть. И уверенна, что книга может найти своего читателя. Вот я не её читатель. Но я и не расстраиваюсь! Книга прочитана в рамках игры \"Дайте две\", 25 волна из виш-листа clubochek и \"Школьная вселенная\", дополнительная #5, предмет Практика выживания

Зима 1947 года, почти два года назад закончилась долгая, выматывающая, тяжёлая и кровопролитная война, от которой люди, кажется, всё ещё не отошли. В самом деле, нескоро забудется пережитое… И от всего этого – от недавней войны, которая пока ещё не стала лишь воспоминанием, от пронизывающего холода, сковавшего льдом каналы и разрисовавшего морозом окна, люди в городе словно бы немного заморожены. Заторможены немного, как бы застыли. И всё вокруг тоже как будто застыло. Вот в таких условиях растёт и взрослеет главный герой книги и по совместительству рассказчик, десятилетний Томас Врей. Мне кажется, эта книга, «Зима, когда я вырос» – не только о войне, ставшей недавним прошлым, но долго ещё собирающейся напоминать о себе, и не только о становлении характера и взрослении, но и ещё о детском одиночестве. О том одиночестве, когда человек не то чтоб никому не был нужен, но когда он уже вроде бы подрос настолько, чтоб отпала необходимость следить за каждым его шагом. И вот ему обеспечивают то, что можно назвать «доглядом» – следят за тем, чтобы ребёнок был одет и обут, накормлен, чтоб он ходил в школу и делал уроки, а поговорить с ним о том, что интересно ему, ответить на занимающие его вопросы, а иногда и просто так, не по делу, обратить вдруг на него своё внимание, оторвавшись от повседневных привычных хлопот, – всего этого нет. Скорее всего, взрослым просто не приходит это в голову. Хотя взрослые окружают Томаса вовсе не плохие. У Томаса недавно умерла мама. Уже одно это обстоятельство способно, наверное, поставить всё в привычном мироощущении ребёнка с ног на голову. Томас остался с отцом, немолодым уже и потому, наверное, ещё и «поколенчески» далёким от сына человеком, к тому же мало приспособленным к жизни: в их квартире грязно, и часто не топлена печь, папа Томаса может заснуть в кровати, не сняв на ночь ботинок, а ещё он «выкуривает за неделю по целому ведру угля». У мальчика есть ещё тётя, мамина сестра, удивительно и до боли вроде бы похожая на маму, но всё же другая, добрая и сострадательная, но в её доме мальчику почему-то скучно и не очень уютно.Томас чувствует себя одиноким в классе, где у него нет друзей, хотя нет, впрочем, и врагов. Но знакомство с новеньким Питом Званом, а впоследствии с его семьёй, буквально переворачивает жизнь Томаса с ног на голову, у неё появляются новые смыслы, доселе не известные, и новые мысли и знания приходят в жизнь героя повести. Между мальчиками зарождается настоящая дружба, притом не та, которую хочется назвать «образцовой» или какой-нибудь ещё плакатной, идеальной, а вполне реальная дружба реальных детей ещё пока, много переживших и повидавших, но далеко не всё ещё понимающих. И в своём общении, в послешкольных прогулках и в ночных разговорах, когда Томас ночует у Пита, друзья как бы нащупывают постепенно некую нить жизни, что ли, которая позволила бы им уцепиться за неё и узнать больше обо всём, что их волнует и интересует, выстроить в собственной голове более целостную её картину. Томас узнаёт от Пита о холокосте, о том, как увозили людей, которые потом никогда не возвращались назад, о том, как можно было годами жить на чердаке, чтобы и тебя не обнаружили и не увезли. Обо всём этом не знал герой-рассказчик, так же как, скорее всего, и его одноклассники, дразнящие Пита Звана и как-то раз предложившие ему снять штаны. И обо всём этом и о многом другом он узнал. По моему мнению, эти дети — Пит Зван, его двоюродная сестра Бет, сам Томас, оставшиеся практически без близких в прямом смысле слова взрослых рядом, — проходящей зимой действительно взрослеют, вырастают, хоть трудом и горечью даётся им это взросление. Вообще, чем ещё хороша книга — Петеру ван Гестелу удалось выстроить повествование и рассказать историю настолько достоверно, что не покидает ощущение, что рассказывает обыкновенный 10-летним мальчишка. Язык очень образный, в то же время простой, немного как будто обрывочный, словно это мысли героя несутся вихрем, как они наверняка обыкновенно и носятся в детской голове. Герой то погружается ненадолго в прошлое, то описывает свои ощущения и впечатления, а то пересказывает происходящие с ним и его друзьями события и разговоры. Я не совсем согласна с теми, кто считает эту книгу не слишком динамичной. На мой взгляд, повествование движется вполне энергично, ведь как-никак герои книги и рассказчики — дети, и проникнуто оно соответствующим внешней обстановке настроением: немного холодным, чуть застывшим и как бы потерянным духом неустроенности. Я считаю, что книгу стоит читать детям приблизительно в возрасте героев (10-12 лет), а также подросткам. Взрослым тоже небесполезно, мне кажется, её прочесть, и не только тем, кому интересна тема Второй мировой войны и её отражении на жизни людей, но и родителям — проникнуться миром уже подросших, но ещё не повзрослевших детей. Всё же это удивительно проникновенная книга.Оригинал рецензии на сайте блога «Радуга чтения»

Дорогие мамы и папы, если вашим детям 11-12 лет - смело давайте читать им такие книги. Читайте вместе с ними, обсуждайте, отвечайте на вопросы и рассказывайте, что такое нацизм, кто такие евреи, что за оранжевые треугольники и почему люди прятались, бежали, меняли имена, отдавали детей и не возвращались...

Дорогие мамы и папы, если вашим детям 11-12 лет - смело давайте читать им такие книги. Читайте вместе с ними, обсуждайте, отвечайте на вопросы и рассказывайте, что такое нацизм, кто такие евреи, что за оранжевые треугольники и почему люди прятались, бежали, меняли имена, отдавали детей и не возвращались...

Послевоенный Амстердам. Десятилетний Томас, у которого иногда на ужин одна картофелина и папа, рассеянный, оплакивающий смерть жены, вечно пишущий свой роман. Пит и Бет, встречающие поезда из Польши, в надежде, что вернутся родные. И жизнь, которая продолжается. Война прошла. Всё. Взрослые живут дальше в этом кошмарном мире, где уничтожен довоенный быт, а дети живут без всякой опоры на прошлое, потому что для уроков истории, где все причины войны, гитлер атата, победа будет за нами, - вот для этих тем учебники еще не написаны. Среди подростковой литературы, написанной в 21 веке на военную тематику только «Облачный полк» Веркина и вот «Зима» - это про настоящее, про войну без прикрас. И если человек лет 11-12 эти книги прочитал и задает вопросы, наверное он не безнадежен и с ним можно иметь дело. Я не оговорилась, Зима про войну, поскольку без войны и этого страшного послевоенного наследия не было.И вот с одной стороны малыш Томас, смышленый, веселый, обычный мальчик, и он не понимает. Почему одноклассники и учитель косятся на их нового одноклассника Пита Звана, почему обзывают, почему зажимают в подворотне и хотят снять с него штаны. Что такого в письке Звана, что над ней надо смеяться этим грубым детям. Почему его друг Зван бывает так грустен, почему он до войны жил в одном доме, а сейчас там живут совсем другие люди и едят с тарелок родителей Звана?А с другой стороны Пит Зван, который потерял родителей, потому что они что? Как вышло, что до войны его отец был голландцем, родившимся, жившем, работавшем. Как в одно мгновение он стал парией и евреем? Как можно ходить по этим улицам и чувствовать на себе эту отметину, которая как звезда давида, только незрима. Наверное, нужно быть королем Дании, чтобы на приказ о том, что все евреи страны должны носить на одежде этот плевок, выйти на утро в пальто с желтым клеймом. А простые люди отводят глаза, самые свинорылые расширяют за счет согнанных в гетто свою жилплощадь, и никто не думает, как мы будем смотреть на себя в зеркало, когда всё это кончится.Такие книги нужны, потому что вопросы остались, понимаете? Благодарить можно и нужно, а гордиться нечем, не нам с вами гордиться. Нам людей воспитывать, которые думать должны, а не оголтело ленточки повязывать и даты сражений бездумно зубрить.ДП2016, Пруст не простит, хоть и отмучился

Я балдела от счастья и беззаботности когда читала эту книгу, и была немного озадачена, что она входит в категорию детской литературы. Мне кажется не совсем она не детская, эта книга написана для взрослых- которые хотят вспомнить и пережить заново все детские воспоминания.Вся книга написана простым и легким языком, а всякие простые цитаты и выражения просто сводят с ума:

Я балдела от счастья и беззаботности когда читала эту книгу, и была немного озадачена, что она входит в категорию детской литературы. Мне кажется не совсем она не детская, эта книга написана для взрослых- которые хотят вспомнить и пережить заново все детские воспоминания.Вся книга написана простым и легким языком, а всякие простые цитаты и выражения просто сводят с ума:

Настолько же очаровательная книга, насколько и тяжелая. Вторая половина 40-х годов. Война закончилась, а человеческие беды, переживания, страхи, трагедии - нет. Страдания главного героя, маленького Томаса, Томми, только начинаются, когда он теряет мать. Им с отцом приходится переехать в другой город, мальчик растерян и всюду не к месту. Убитый горем отец постепенно отдаляется от него, что неудивительно, но печально. Тетя не может заменить ему мать, а девочка, в которую он влюблен, даже не смотрит на него. А потом он знакомится со Званами - чудесным озорным Питом и его сестрой...

Настолько же очаровательная книга, насколько и тяжелая. Вторая половина 40-х годов. Война закончилась, а человеческие беды, переживания, страхи, трагедии - нет. Страдания главного героя, маленького Томаса, Томми, только начинаются, когда он теряет мать. Им с отцом приходится переехать в другой город, мальчик растерян и всюду не к месту. Убитый горем отец постепенно отдаляется от него, что неудивительно, но печально. Тетя не может заменить ему мать, а девочка, в которую он влюблен, даже не смотрит на него. А потом он знакомится со Званами - чудесным озорным Питом и его сестрой...

В целом меня книга не зацепила. Не сильно складываются отношения с голландской литературой. Ну да ладно)

В целом меня книга не зацепила. Не сильно складываются отношения с голландской литературой. Ну да ладно)