120 дней Содома, или Школа разврата

Если вы человек крайне чувствительных нервов, молоды телом и/или душой и вас ежедневно беспокоит существование зла во вселенной, то эта книга -- для вас!

Если вы человек крайне чувствительных нервов, молоды телом и/или душой и вас ежедневно беспокоит существование зла во вселенной, то эта книга -- для вас!

1. В первую очередь, дорогой читатель, об ассоциациях: в голове возникают две кинокартины: а) \"Большая жратва\" достопочтенного Марко Ферерри, в которой несколько богатых и пресыщенных господ употребляют такое количество утонченных и изысканных блюд, что в итоге умирают от переедания; б) \"Лентяи плодородной долины\", в котором не менее уважаемые в обществе джентльмены почти весь фильм спят. Еще в голову приходит недавний фильм сеньора Альберта Серры \"Свобода\" про французский либертинаж - там тоже много изображено пикантных и изысканных удовольствий, но не столь восхитительных, как в этой книге. \"Сало\" Пазолини вспоминается, на удивление, в последний момент - пускай оно условно поставлено по тексту романа, но там все-таки речь идет о фашизме в первую очередь. Достопочтенный же Маркиз изображает исключительно ничем кроме самого себя не мотивированный порок.2. От ассоциаций перейдем к несравненно более пикантной теме - к философии. А философия либертинажа, о которой много говорят в фильме досточтимого сеньора Серры, в целом очень схожа с философскими воззрениями нашего уважаемого Маркиза: крайний гедонизм и, как следствие, полный отказ от этических общественных норм, мешающих утолению своих сладчайших потаенных страстей. Другое дело, что навряд ли каждому либертену была бы близка уверенность Маркиза в том, что сословное деление должно производиться одним взмахом скальпеля, рассекающего общество на господ и рабов. Хотя не будем отрицать, что многим из них с такими картами на руках стало бы еще проще удовлетворять свои утонченные вкусы.3. Мы уже скоро перейдем непосредственно к обсуждению литературных упражнений Маркиза, но сперва хотелось бы обсудить с читателем само понятие свободы, самонадеянно вынесенное нами в заголовок. Если принимать не слишком изящную формулу поборников морали, гласящую, что свобода одного уважаемого господина кончается там, где происходит посягательство на свободу другого не менее уважаемого господина, то остается ли в самом наполнении этого высокого понятия то абсолютное значение, которое вкладывается в него большинством из нас? Другими словами, останется ли свобода таковой, если она будет зиждиться на несвободе других? А если в мире будет отсутствовать несвобода как таковая, то как тогда мы с вами, драгоценный читатель, поймем, где начинается свобода?4. Наши измышления, высказанные в предыдущем абзаце, скоро понадобятся нам, поскольку перед тем, как перейти к разговору о книге, необходимо еще раз парой легких мазков обозначить личность уважаемого автора: итак, де Сад уже в 23 года сперва был заточен в башне, а потом сослан за распутство, спустя четыре года некоторое время провел в тюрьме по обвинению в изнасиловании, однако исправительная система не была способна заставить нашего героя одуматься, и спустя еще четыре года он уже снова сидел в тюрьме в ожидании смерти. Фортуна улыбнулась достопочтенному Маркизу, и ему удалось бежать в Италию, где его вскоре вновь арестовали. Наш трикстер сбегает снова, некоторое время распутничает на родине самого Казановы, потом в родной Франции, но вновь оказывается в заключении, из которого опять сбегает, но тщетно: вскоре стражи порядка и закона в очередной раз надевают на нашего героя кандалы и бросают в темницу, где он начинает упражняться в словесных искусствах. В жизни нашего Маркиза было еще несколько арестов, но, кажется, читатель уже достаточно осведомлен касаемо его биографии - как раз до такой степени, чтобы перейти к следующей части наших скромных размышлений.5. Итак, довольно продолжительную часть своей жизни наш герой провел в различных тюрьмах, следовательно, можно полагать, что все это он не обладал свободой. Но, как знает любой подкованный в философских науках читатель, свобода суть не только отсутствие физической скованности, но и свобода ума. Тем более, разве можно по-настоящему лишить свободы господина, обладающего столь утонченными взглядами, как наш Маркиз? Неодолимая жажда жизни и страсть к пикантнейшим удовольствиям не один раз спасала господина де Сада не только от тюрьмы, но и от плахи. Однако следует ли считать все эти удивительные приключения следствиями внутренней свободы человека? И не являются ли они признаком того, что вышеупомянутый индивид всю жизнь был скован не только цепями правосудия, но и путами внутренних страстей?6. Перед тем как мы, дорогой читатель, наконец перейдем к интимному разговору тет-а-тет, посвященному столь пикантному произведению, попробуем выявить причину столь дерзкого вызова, брошенного Маркизом общепринятым моральным устоям его времени. Не следует ли считать все те вольности, которые данный труженик пера позволял себе на бумаге, следствием сублимации той тотальной несвободы, которую де Сад ощущал всю свою жизнь и от которой стремился сбежать - то в океане плотских удовольствий, то в пучине всех тех непотребств, которые он старательно и методично описывал? И не нужно думать, что мы пытаемся поставить Маркизу в вину то, что он, будь его воля, воплотил бы в жизнь даже одну сотую из того, что до этого имел честь написать. Как и любой акт сублимации, это небезынтересное чтиво в первую очередь является многократно помноженном на самого себя фантомом авторских неврозов. Прелесть бумаги в том, что она все стерпит и никогда не будет жаловаться на то, что кто-то имел дерзость посягнуть на ее свободу.7. Так как мы уже почти вплотную подобрались к обсуждению пресловутого романа, хотелось бы вспомнить одно прелюбопытное высказывание автора, в чью сторону обвинения в порнографическом характере его сочинений летят чуть ли не чаще, чем в адрес Маркиза, - многоуважаемого господина Владимира Сорокина. Говоря о де Саде, он весьма изысканно описал задачу, которая, как ему показалось, воплощалась Маркизом в той же мере, что и им самим:

1. В первую очередь, дорогой читатель, об ассоциациях: в голове возникают две кинокартины: а) \"Большая жратва\" достопочтенного Марко Ферерри, в которой несколько богатых и пресыщенных господ употребляют такое количество утонченных и изысканных блюд, что в итоге умирают от переедания; б) \"Лентяи плодородной долины\", в котором не менее уважаемые в обществе джентльмены почти весь фильм спят. Еще в голову приходит недавний фильм сеньора Альберта Серры \"Свобода\" про французский либертинаж - там тоже много изображено пикантных и изысканных удовольствий, но не столь восхитительных, как в этой книге. \"Сало\" Пазолини вспоминается, на удивление, в последний момент - пускай оно условно поставлено по тексту романа, но там все-таки речь идет о фашизме в первую очередь. Достопочтенный же Маркиз изображает исключительно ничем кроме самого себя не мотивированный порок.2. От ассоциаций перейдем к несравненно более пикантной теме - к философии. А философия либертинажа, о которой много говорят в фильме досточтимого сеньора Серры, в целом очень схожа с философскими воззрениями нашего уважаемого Маркиза: крайний гедонизм и, как следствие, полный отказ от этических общественных норм, мешающих утолению своих сладчайших потаенных страстей. Другое дело, что навряд ли каждому либертену была бы близка уверенность Маркиза в том, что сословное деление должно производиться одним взмахом скальпеля, рассекающего общество на господ и рабов. Хотя не будем отрицать, что многим из них с такими картами на руках стало бы еще проще удовлетворять свои утонченные вкусы.3. Мы уже скоро перейдем непосредственно к обсуждению литературных упражнений Маркиза, но сперва хотелось бы обсудить с читателем само понятие свободы, самонадеянно вынесенное нами в заголовок. Если принимать не слишком изящную формулу поборников морали, гласящую, что свобода одного уважаемого господина кончается там, где происходит посягательство на свободу другого не менее уважаемого господина, то остается ли в самом наполнении этого высокого понятия то абсолютное значение, которое вкладывается в него большинством из нас? Другими словами, останется ли свобода таковой, если она будет зиждиться на несвободе других? А если в мире будет отсутствовать несвобода как таковая, то как тогда мы с вами, драгоценный читатель, поймем, где начинается свобода?4. Наши измышления, высказанные в предыдущем абзаце, скоро понадобятся нам, поскольку перед тем, как перейти к разговору о книге, необходимо еще раз парой легких мазков обозначить личность уважаемого автора: итак, де Сад уже в 23 года сперва был заточен в башне, а потом сослан за распутство, спустя четыре года некоторое время провел в тюрьме по обвинению в изнасиловании, однако исправительная система не была способна заставить нашего героя одуматься, и спустя еще четыре года он уже снова сидел в тюрьме в ожидании смерти. Фортуна улыбнулась достопочтенному Маркизу, и ему удалось бежать в Италию, где его вскоре вновь арестовали. Наш трикстер сбегает снова, некоторое время распутничает на родине самого Казановы, потом в родной Франции, но вновь оказывается в заключении, из которого опять сбегает, но тщетно: вскоре стражи порядка и закона в очередной раз надевают на нашего героя кандалы и бросают в темницу, где он начинает упражняться в словесных искусствах. В жизни нашего Маркиза было еще несколько арестов, но, кажется, читатель уже достаточно осведомлен касаемо его биографии - как раз до такой степени, чтобы перейти к следующей части наших скромных размышлений.5. Итак, довольно продолжительную часть своей жизни наш герой провел в различных тюрьмах, следовательно, можно полагать, что все это он не обладал свободой. Но, как знает любой подкованный в философских науках читатель, свобода суть не только отсутствие физической скованности, но и свобода ума. Тем более, разве можно по-настоящему лишить свободы господина, обладающего столь утонченными взглядами, как наш Маркиз? Неодолимая жажда жизни и страсть к пикантнейшим удовольствиям не один раз спасала господина де Сада не только от тюрьмы, но и от плахи. Однако следует ли считать все эти удивительные приключения следствиями внутренней свободы человека? И не являются ли они признаком того, что вышеупомянутый индивид всю жизнь был скован не только цепями правосудия, но и путами внутренних страстей?6. Перед тем как мы, дорогой читатель, наконец перейдем к интимному разговору тет-а-тет, посвященному столь пикантному произведению, попробуем выявить причину столь дерзкого вызова, брошенного Маркизом общепринятым моральным устоям его времени. Не следует ли считать все те вольности, которые данный труженик пера позволял себе на бумаге, следствием сублимации той тотальной несвободы, которую де Сад ощущал всю свою жизнь и от которой стремился сбежать - то в океане плотских удовольствий, то в пучине всех тех непотребств, которые он старательно и методично описывал? И не нужно думать, что мы пытаемся поставить Маркизу в вину то, что он, будь его воля, воплотил бы в жизнь даже одну сотую из того, что до этого имел честь написать. Как и любой акт сублимации, это небезынтересное чтиво в первую очередь является многократно помноженном на самого себя фантомом авторских неврозов. Прелесть бумаги в том, что она все стерпит и никогда не будет жаловаться на то, что кто-то имел дерзость посягнуть на ее свободу.7. Так как мы уже почти вплотную подобрались к обсуждению пресловутого романа, хотелось бы вспомнить одно прелюбопытное высказывание автора, в чью сторону обвинения в порнографическом характере его сочинений летят чуть ли не чаще, чем в адрес Маркиза, - многоуважаемого господина Владимира Сорокина. Говоря о де Саде, он весьма изысканно описал задачу, которая, как ему показалось, воплощалась Маркизом в той же мере, что и им самим:

Вы считаете себя настоящим знатоком эротики? Уверена, что де Сад и его \"120 дней Содома...\" Вас в этом разубедят. Приступая к чтению сего творения, я думала, что готова к любой грязи, какую только можно выместить на бумаге и передать читателю, однако я очень ошибалась. Написанная более двухсот лет назад, книга уже с первых страниц вводит читателя в оцепенение и недоумение от прочитанного. Автор как бы общается в читателем, позволяя ему додумать участи героев самостоятельно, используя для этого обращения и сюжетные отсрочки: \"но пока что мы должны об этом умолчать..\". Де Сад писал: В книге одна за другой следуют истории, поражающие своей абсурдностью и жестокостью; здесь вы встретите сцены самых разноплановых наказаний и, попросту, издевательств, вызывающих неконтролируемое вожделение у героев романа: экскрементофилия во всех своих красках, зоо- и педофилия, унижение человеческой личности, насилие (вырывание волос, зубов, ногтей, органов; ломание и отрубание конечностей; поедание человеческой плоти; проч.), богохульство, отсутствие моральных и нравственных ориентиров, убийства. Все это как нельзя лучше объединено словом содомия.Сложно дать оценку этому произведению: с одной стороны, ни один здоровый человек не испытает удовольствия и приятной дрожи при прочтении эротической литературы такого плана, с другой стороны, слог де Сада, умение вызвать интерес читателя и поддерживать интригу до конца книги делают свое дело. Так или иначе, автор все же подводит читателя к здравому смыслу: Источник

Кое-как дошёл до конца Книги. Интересное чтиво, необычное. Подходит для исследования собственных реакций на описания разных опытов.

За выставленными на передний план развратом и непристойностями кроется глубочайший смысл: в книге представлено все мировоззрение автора, вся философия бытия такого, как его видит автор своими глазами. Если вы способны читать кучу материала, содержащего описание копрофилии и прочих радостей темной стороны ради того, чтобы добраться до смысла, который автор вложил в книгу, то она безусловно стоит того, чтобы ее прочитать.Единственный огромный минус состоит в том, что книга не дописана.

Книга не просто 18+, а скорее для людей с очень крепкой психикой.

Книга не просто 18+, а скорее для людей с очень крепкой психикой.

Шокирующий, скандальный, вызывающий, отвратительный – это те определения, которые может дать типичный читатель роману «120 днем Содома, или Школа разврата». Но насколько правильна такая оценка? Этим нам и предстоит заняться.Безусловно, маркиз де Сад признан фигурой не только во французской литературе выдающейся, но и в мировой. Вообще, если на минуту забыть о содержание, его прекрасная книжечка имеет идеальную, ровную структуру (хоть в планах писателя, ведь роман не закончен). Все повествование делиться на 4 части, которые только увеличивают воздействие на психику читающего. Автор будто атакует своего несведущего литературного ценителя различными мерзостями и т.д. Каждая часть так же поделена на 150 историй, которые перемежовываются различными описаниями оргий и сцен быта. Эмоциональный эффект снова же повышается с каждым новым эпизодом. Переходя к анализу содержания, следует отметить (в который раз!), что роман не закончен. Наибольшей, да и законченной, является только первая глава – самая безобидная. Сложно не признать, что книга вызывает самые разные чувства от возбуждения сознания и эрекции и аж до отвращения и тошноты. Признаюсь, что и мне хотелось бросить книгу на полпути, но я этого не сделал и не пожалел. Разве то, что произведение литературы способно вызывать такую гамму ощущений, пусть и негативных, не говорит, что ее автор является гением? Ответ остается утвердительным. Так красочно, возможно и «красиво» в извращенном понимании сего слова автор описывает пороки, которые, судя по всему, имел счастье или все же несчастье наблюдать. Эти мастерски описанные сцены редко получают моральную оценку от своего гениального автора. Но тем не менее, вся эта похоть, которая благодаря извращенной философии персонажей то и дело показана как добродетель, становится невыносимой. В этом и проявляется гениальность. Не используя средств воздействия, морализаторства де Сад сумел преподать важный урок, воздействуя на психику именно психологически, при помощи многих стереотипов, морали, убеждений, которые живут в каждом. Поэтому слова: не находят в душе читателя отклика. Но особенно важно, что раз так воздействует на читателя сейчас сие произведение, написанное еще в 18 веке, после многочисленных сексуальных революций, частичной эмансипации сексуальной индустрии, эмансипации сексуальных меньшинств, вообще в наш век, который, казалось бы, признает природу человеческой сексуальности, то это роман на века. Что лишний раз подтверждает тезис о гениальности ее автора.Я считаю, что главное тут все же иное. Не идея отвратительности преступления, а мощнейшая сатира меж строк: Епископ, который ненавидит религию, чиновник, который совершает многочисленные преступления… Следует так же сказать и о том, что большинством действующие лица – это представители высших эшелонов власти Франции в Раннее Новое время – духовенство, бюрократия, дворянство. «120 дней Содома» - это психологически сильный и идейно-гениальный роман о том, как жестокость делает из человека даже не зверя, а просто раба своей возрастающей похоти. Произведение дает нам важный урок - оставаться человеком и не идти на поводу одних лишь желаний, а также не забывать о ценности чужой жизни.

Шокирующий, скандальный, вызывающий, отвратительный – это те определения, которые может дать типичный читатель роману «120 днем Содома, или Школа разврата». Но насколько правильна такая оценка? Этим нам и предстоит заняться.Безусловно, маркиз де Сад признан фигурой не только во французской литературе выдающейся, но и в мировой. Вообще, если на минуту забыть о содержание, его прекрасная книжечка имеет идеальную, ровную структуру (хоть в планах писателя, ведь роман не закончен). Все повествование делиться на 4 части, которые только увеличивают воздействие на психику читающего. Автор будто атакует своего несведущего литературного ценителя различными мерзостями и т.д. Каждая часть так же поделена на 150 историй, которые перемежовываются различными описаниями оргий и сцен быта. Эмоциональный эффект снова же повышается с каждым новым эпизодом. Переходя к анализу содержания, следует отметить (в который раз!), что роман не закончен. Наибольшей, да и законченной, является только первая глава – самая безобидная. Сложно не признать, что книга вызывает самые разные чувства от возбуждения сознания и эрекции и аж до отвращения и тошноты. Признаюсь, что и мне хотелось бросить книгу на полпути, но я этого не сделал и не пожалел. Разве то, что произведение литературы способно вызывать такую гамму ощущений, пусть и негативных, не говорит, что ее автор является гением? Ответ остается утвердительным. Так красочно, возможно и «красиво» в извращенном понимании сего слова автор описывает пороки, которые, судя по всему, имел счастье или все же несчастье наблюдать. Эти мастерски описанные сцены редко получают моральную оценку от своего гениального автора. Но тем не менее, вся эта похоть, которая благодаря извращенной философии персонажей то и дело показана как добродетель, становится невыносимой. В этом и проявляется гениальность. Не используя средств воздействия, морализаторства де Сад сумел преподать важный урок, воздействуя на психику именно психологически, при помощи многих стереотипов, морали, убеждений, которые живут в каждом. Поэтому слова: не находят в душе читателя отклика. Но особенно важно, что раз так воздействует на читателя сейчас сие произведение, написанное еще в 18 веке, после многочисленных сексуальных революций, частичной эмансипации сексуальной индустрии, эмансипации сексуальных меньшинств, вообще в наш век, который, казалось бы, признает природу человеческой сексуальности, то это роман на века. Что лишний раз подтверждает тезис о гениальности ее автора.Я считаю, что главное тут все же иное. Не идея отвратительности преступления, а мощнейшая сатира меж строк: Епископ, который ненавидит религию, чиновник, который совершает многочисленные преступления… Следует так же сказать и о том, что большинством действующие лица – это представители высших эшелонов власти Франции в Раннее Новое время – духовенство, бюрократия, дворянство. «120 дней Содома» - это психологически сильный и идейно-гениальный роман о том, как жестокость делает из человека даже не зверя, а просто раба своей возрастающей похоти. Произведение дает нам важный урок - оставаться человеком и не идти на поводу одних лишь желаний, а также не забывать о ценности чужой жизни.

Ну вот и я дошла до этой книжки. Книга - очень специфичная, кажется, уже все о ней слышали сто раз, что это сама отвратительная книга и т.д. и т.п.

Ну вот и я дошла до этой книжки. Книга - очень специфичная, кажется, уже все о ней слышали сто раз, что это сама отвратительная книга и т.д. и т.п.

день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем нас погружают в атмосферу похоти, разврата и запретного секса. наверное, никто другой не смог бы так детально описать то, что происходило за это время. от вас ничего не утаят, от вас не спрячется самая интимная подробность. даже то, что вы бы знать не хотели, все равно будет вам рассказано. вы будто оказываетесь в комнате, из которой подсматриваете за происходящим. что вам нравится больше. оргия? пожалуйста. растление малолетних? ой, да раз плюнуть. де Сад сделает вас косвенным участником всего этого. забудьте о морали, о том, что в жизни есть вещи, которые делать нельзя. никаких запретов. больше раскрепощенности.

день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем нас погружают в атмосферу похоти, разврата и запретного секса. наверное, никто другой не смог бы так детально описать то, что происходило за это время. от вас ничего не утаят, от вас не спрячется самая интимная подробность. даже то, что вы бы знать не хотели, все равно будет вам рассказано. вы будто оказываетесь в комнате, из которой подсматриваете за происходящим. что вам нравится больше. оргия? пожалуйста. растление малолетних? ой, да раз плюнуть. де Сад сделает вас косвенным участником всего этого. забудьте о морали, о том, что в жизни есть вещи, которые делать нельзя. никаких запретов. больше раскрепощенности.

Самое страшное в этой книге- это всё отражение реального мира.

Самое страшное в этой книге- это всё отражение реального мира.

Публиковать такое нельзя. Мало ли на свете сумасшедших, которые решат последовать примеру. Ощущение невероятности, как могут столько людей подчиняться четырем мерзавцам, ни разу не взбунтовавшись.

120 часов моего потерянного времени

Инферно, инферно, инферно - то, что так резало глаз в \"Часе быка\", всплывало в сознании каждую минуту чтения этой книги. Скорее всего, если вы первый раз взяли в руки де Сада то очень и очень велика вероятность что ранее вы ничего подобного не читали. Это уникальный писатель даже для меня с моим неуемным желанием расширять границы познания и читать даже то, что не лезет.В первую очередь, когда только начинаешь читать, бросается в глаза сходство между содержанием \"Декамерона\" Бокаччо и \"120 дней содома\" де Сада, потом приходит понимание что, возможно, и само название перекликается с ним же: 10 дней и 120 дней. Претенциозно, но здесь будет все с размахом. И в отличие от \"Декамерона\" тут не будет увлекающих историй или забавных выходок, все будет наоборот. Это как огромный поезд несущийся в пропасть ада и демоны уже начали пир.

Инферно, инферно, инферно - то, что так резало глаз в \"Часе быка\", всплывало в сознании каждую минуту чтения этой книги. Скорее всего, если вы первый раз взяли в руки де Сада то очень и очень велика вероятность что ранее вы ничего подобного не читали. Это уникальный писатель даже для меня с моим неуемным желанием расширять границы познания и читать даже то, что не лезет.В первую очередь, когда только начинаешь читать, бросается в глаза сходство между содержанием \"Декамерона\" Бокаччо и \"120 дней содома\" де Сада, потом приходит понимание что, возможно, и само название перекликается с ним же: 10 дней и 120 дней. Претенциозно, но здесь будет все с размахом. И в отличие от \"Декамерона\" тут не будет увлекающих историй или забавных выходок, все будет наоборот. Это как огромный поезд несущийся в пропасть ада и демоны уже начали пир.

\"Беги, и никогда больше не оглядывайся\", - вот она, моя рекомендация всем тем, кто на свой страх и риск возжелал ознакомиться с этим низкопробным похабным чтивом. Не скажу, что это \"произведение\" вызвало у меня отвращение, рвотные позывы или эмоции подобного рода, однако, я побаиваюсь за людей более психологически слабых, нежели я. Я до последней капли убеждала себя, что это необходимо дочитать, ведь это классика французской литературы...

\"Беги, и никогда больше не оглядывайся\", - вот она, моя рекомендация всем тем, кто на свой страх и риск возжелал ознакомиться с этим низкопробным похабным чтивом. Не скажу, что это \"произведение\" вызвало у меня отвращение, рвотные позывы или эмоции подобного рода, однако, я побаиваюсь за людей более психологически слабых, нежели я. Я до последней капли убеждала себя, что это необходимо дочитать, ведь это классика французской литературы...

Безусловно, книга не для широких масс. Потрясающей красоты язык. Потрясающе показано в кого ты превратишься, если снять все ограничения. Философствование в перерывах между дикими оргиями.

Четыре сластолюбца, чья сексуальная фантазия не имеет здравых границ, собралась в отдалённом замке. С собой они взяли несколько развратниц, готовых 120 дней рассказывать им о самых изощренных плотских подвигах и человеческих слабостях. А также некоторое количество девственных юношей и девушек, коих отбирали наши сластолюбцы с особой страстью. Были там и жены развратников, и их дочери. И каждой была отпущена воля потонуть в животных оргиях и действах, описать которые не решится ни один приличный человек. Выбраться из этого замка разврата и пошлости не было никакой возможности, как и пробраться в него желающим извне.Если бы сия книга была написана в наши времена, я ничуть не удивилась бы. Для этого было бы достаточно погуглить список самых омерзительных вещей, а потом включить их в описываемые сексуальные сцены. Но то, что книга написана в 18 веке, когда обнаженный локоть женщины мог считаться крайней степенью распущенности и бесчестил всю семью барышни, вызвало во мне бурю недоумения. Как подобное могло прийти в голову светского человека? Как вообще подобные вещи могут прийти в голову хоть кому-то? А если они и приходят, то явно описывать их в столь красноречивых подробностях дело мало здоровое (если не сказать больше, возможно это диагноз и требуется помощь врача).Помимо откровенно отвратительных фантазий, кои доблестные герои претворяли в жизнь и принуждали к этому своих пленников, здесь описаны действия, представить которые просто немыслимо. Они унижают род человеческий как таковой. Книга настолько пропитана гнусным безнравственным блудом, что к финалу бесконечные совокупления и неизвестные мне до этого фетиши перестали меня шокировать и как-то удивлять.Зачем я читала эту книгу? Чтобы осознать на какое дно способно опуститься сознание и фантазия человеческая. Уж не знаю, что там в остальных 90 днях этой содомии описывается, но мне и первых 30-ти, представленных в книге, хватило с излишком.

Довольно-таки мерзкая эротическая литература. Вместо того, чтобы будоражить чувства, книга вызывает отвращение и скуку. Начинается все с описаний главных действующих лиц. Нудно и затянуто. Все-таки лучше рассказывать о героях в ходе повествования, а не давать кучу описательной информации подряд. Не понравились заигрывания с читателем, эти вечные \"об этом расскажем попозже\". По сюжету: четверо друзей набирают себе девушек и юношей и запираются с ними в замке на четыре месяца, чтобы хорошенько отдохнуть. При этом каждый месяц одна из четырех женщин каждый день рассказывает различные интимные истории, чтобы возбудить интерес главных героев. Первая женщина рассказывает нам множество историй с испражнениями. С деталями, красочно. Чтиво не для слабонервных, мне пришлось читать по диагонали, чтобы унять рвотные позывы. В принципе, это и составляет основную часть книги. Рассказы остальных женщин выписаны тезисно, без подробностей. Там конечно тоже довольно пакостно: отрезание частей тела и умерщвление. В общем, я разочарована. Читать невозможно, только так, пробежать глазами.

Просто святоша.19.05.2020; 16:58 (UTC+3:00)

Наткнулась я однажды в интернете на очень занятную рецензию. Одна дама отговаривала каждого от прочтения книги с интригующим названием \"120 дней Содома\". Как оказалось, дамочка осилила только 38 страниц книги, ибо нежная душа ее не была готова к такому количеству сексуальных перверсий на каждой странице. Меня раздирало любопытство. И я незамедлительно приступила к чтению. Я полагала, что готова ко всему. К любому дерьму, к любой грязи. Как же наивна я была…Уже с первых страниц я поняла во что вляпалась. Бесконечное насилие, отсутствие моральных границ и добродетелей у главных героев, воспевание унижений и издевательств над ближним. С каждой следующей страницей описание извращенного болезненного соития становилось более омерзительным и отталкивающим. Да кто в своем уме может написать такое произведение?  Очевидно, такой же больной, как и герои романа. Автор этого произведения, Маркиз де Сад считал, что главным смыслом существования человека является удовлетворение личных желаний (читай - либидо), не ограничивая себя при этом ни нравственностью, ни законом. Всю жизнь он как мог пытался придерживаться своей же философии: опаивал дам опасными для здоровья афродизиаками, похищал их и насиловал. Очень уж его биография похожа на сюжет собственных романов, не правда ли?С другой стороны, за ширмой этой непристойности лежит исследование человеческих пороков и страстей. Де Сад первым заговорил о либидо как о двигатели человеческой природы. А позже эта теория стала краеугольным камнем философии Фрейда.  Я не могу выразить однозначного мнения об этой книге. Впечатление от многочисленных жутких сцен насилия затмевает посыл автора и затрудняет найти хоть какую-то частицу рациональности в это царстве разврата. 

Или как четверо великовозрастных распутника коротали досуг в суровой французской глубинке. Как говорится, сам себе праздник не устроишь - никто тебе его не устроит. А тут вроде и сам себе тамада, и конкурсы интересные...

Или как четверо великовозрастных распутника коротали досуг в суровой французской глубинке. Как говорится, сам себе праздник не устроишь - никто тебе его не устроит. А тут вроде и сам себе тамада, и конкурсы интересные...

Такие книги ннльзя выкладывать в общий доступ. Это сколько же людей могут воспринять данное произведенин, как приглашение к действию. Жутко, противно и затягивает. Страшное сочетание больной фантазии и таланта к слову.

Оценивать это сложно, не буду и пытаться. С одной стороны, как такое может понравиться? С другой стороны, с некоторым удивлением понимаю, что не так уж и плохо, пожалуй. По крайней мере, первые две части даже вполне читабельны, пусть и с нюансами. Мысль, высказываемая автором, простая: удовольствие превыше всего, «порок – единственный способ заставить мужчину испытать сладострастие», инстинктами наделяет природа, и нет смысла им противиться, природа же создала социальное неравенство – и глупо этим не пользоваться. Ну, и, если уж предаваться пороку, так от всей своей черной души, без малейших сомнений и угрызений совести, иначе в чем смысл? Но разнузданная жизнь четырех главных героев привлекательной не выглядит (хотя это скорее не авторский просчет, а мое мироощущение). Итак, четыре черные души замуровываются на четыре месяца в замке, чтобы предаваться разврату. Разумеется, с собой они прихватили свиту: жен, совсем юных девушек и юношей, содомитов с огромными пушками, рассказчиц, которые должны поведать по 150 историй различного содержания – от простых извращений до криминальных. А наши четыре «героя» предпенсионного возраста этими историями вдохновляются и творят всякое. Они, к слову, очень богаты и влиятельны, закон им не писан, и еще из предисловия становится понятно, что вернутся из этого замка не все. Повествование разделено на четыре части, по месяцу на каждую, и подробно расписан только первый месяц, остальное существует в виде плана-черновика. Не успел де Сад расписать все подробно – и слава Богу. И без подробностей впечатляет.Первую часть читать было довольно муторно. Не то чтобы совсем скучно, но с какого-то момента становится очень уж много говна и грязи. И изо дня в день одно и то же. К тому же, автор пока еще щадит интригует читателя, и некоторые моменты опускает с пояснением, что все будет понятно попозже. Вторую часть тоже любопытно просмотреть, некоторые извращения даже позабавили. А вот дальше начинаются откровенные пытки и убийства, причем как в историях рассказчиц, так и в замке: ведь четверо извращенцев этими историями вдохновляются… Эти главы оставили очень тяжелое впечатление, забыть-забыть-забыть. А написано, в общем, ничего так. Время от времени герои размышляют о пороках, разврате, преступлениях и прочем подобном. Присутствует даже своеобразный некий юмор. Вполне читабельно. Написано несколько отстраненно-созерцательно, что позволяло, в свою очередь, абстрагироваться и не принимать близко к сердцу вот это вот всё. Но для меня эта книга скорее станет галочкой, мол, де Сада тоже читала, да-да. А теперь вытеснить и забыть.Прочитано в рамках игр: ТТТ (спасибо за совет kittymara ), Собери их всех! и Охота на снаркомонов

Даже не знаю - читал я это или не читал?

Даже не знаю - читал я это или не читал?

Дело даже не в том, что там всякий разврат написан. Такое я как раз люблю. Но тот же самый разврат можно было описать более интересно и высокохудожественно. А тут скука и недоумение. Это как ребенок написал: \"Какашки, какашки, какашки...\" - ну что тут может быть интересно прочитать? Даже толком сюжетной линии никакой нет. (извините за прямоту).

Дело даже не в том, что там всякий разврат написан. Такое я как раз люблю. Но тот же самый разврат можно было описать более интересно и высокохудожественно. А тут скука и недоумение. Это как ребенок написал: \"Какашки, какашки, какашки...\" - ну что тут может быть интересно прочитать? Даже толком сюжетной линии никакой нет. (извините за прямоту).

Читая название «120 дней Содома, или Школа разврата», ожидаете ли вы там классического сюжета с конфликтом двух сторон, каждая из которых разумным способом отстаивает свою позицию? Может вы ждете повествования сюжета в виде дневника, где ведется описание каждого из 120 дней? Переживания, чувства, волнения? Отсылки к древнему мифу про уничтожение города? Ждете ли вы описание учебного процесса? Ведь это же школа!

Читая название «120 дней Содома, или Школа разврата», ожидаете ли вы там классического сюжета с конфликтом двух сторон, каждая из которых разумным способом отстаивает свою позицию? Может вы ждете повествования сюжета в виде дневника, где ведется описание каждого из 120 дней? Переживания, чувства, волнения? Отсылки к древнему мифу про уничтожение города? Ждете ли вы описание учебного процесса? Ведь это же школа!

Знаменитый Маркиз де Сад, именем которого назвали такой феномен, как садизм, четверть века назад написал одно из самых пугающих по своему содержанию произведений и это не удивительно, такого огромного количества насилия, жестокости и жажды сладострастия не найти нигде. Чувство тошноты становится вашим спутником в процессе чтения этой книги.

Знаменитый Маркиз де Сад, именем которого назвали такой феномен, как садизм, четверть века назад написал одно из самых пугающих по своему содержанию произведений и это не удивительно, такого огромного количества насилия, жестокости и жажды сладострастия не найти нигде. Чувство тошноты становится вашим спутником в процессе чтения этой книги.

Ничего более отвратительного в жизни я не встречала. Больше нет слов. И даже говорить ничего не хочется. Не знаю как некоторые могут найти в этом сплошном разврате крупицу здравого смысла!

Часто творчество де Сада воспринимается через призму его репутации, что приводит к неверному пониманию его произведений. Сам текст романа изложен с достаточной морально-нравственной оценкой происходящих бесчинств. Гадкое названо гадким, низкое низким, а добродетели добродетелями. В этом смысле де Сад, несмотря на его взгляды, написал вещь гораздо менее коварную, чем произведения современного мейнстрима, где порой присутствует завуалированное воспевание порока и разврата, заманивающее блеском те слои читательской аудитории, которые осознанно бы не стали подобное читать. Но вернемся к роману! Для меня это уже второе произведения Маркиза де Сада. Первым я прочитал Жюстину. Восторженные отзывы о некой философии в книге \"120 дней Содома\" меня удивляют с той же степенью, что и возмущенные бесстыдностью автора. Роман вульгарен, но остроумен. В некотором роде экзистенциален, но не философичен. Найти для себя философию в этой книге - означает признаться в одноклеточности собственного мозга. Но роман не лишен своеобразной сложности и изощренности. Литературный талант и замысел присутствуют. Это не порнография и не эротика, это скорее псевдоснафф. Поверхностная криминальная психология (а скорее чутье в людских сердцах) в нем соседствует с некоторой наивностью автора. Да-да, для меня де Сад бывает наивен, и поверьте, я сам этому удивлен. А также скучен и не настолько изобретателен, как можно подумать сначала.

Часто творчество де Сада воспринимается через призму его репутации, что приводит к неверному пониманию его произведений. Сам текст романа изложен с достаточной морально-нравственной оценкой происходящих бесчинств. Гадкое названо гадким, низкое низким, а добродетели добродетелями. В этом смысле де Сад, несмотря на его взгляды, написал вещь гораздо менее коварную, чем произведения современного мейнстрима, где порой присутствует завуалированное воспевание порока и разврата, заманивающее блеском те слои читательской аудитории, которые осознанно бы не стали подобное читать. Но вернемся к роману! Для меня это уже второе произведения Маркиза де Сада. Первым я прочитал Жюстину. Восторженные отзывы о некой философии в книге \"120 дней Содома\" меня удивляют с той же степенью, что и возмущенные бесстыдностью автора. Роман вульгарен, но остроумен. В некотором роде экзистенциален, но не философичен. Найти для себя философию в этой книге - означает признаться в одноклеточности собственного мозга. Но роман не лишен своеобразной сложности и изощренности. Литературный талант и замысел присутствуют. Это не порнография и не эротика, это скорее псевдоснафф. Поверхностная криминальная психология (а скорее чутье в людских сердцах) в нем соседствует с некоторой наивностью автора. Да-да, для меня де Сад бывает наивен, и поверьте, я сам этому удивлен. А также скучен и не настолько изобретателен, как можно подумать сначала.

Произведение очень бестолковое и скучное. Кто ожидает эротику или философию, будет разочарован. Книга описывает следующие мерзости: педофилию, лизание немытых тел, глотание рвоты, соплей, удовольствие от запаха изо рта итд. итп.

Произведение очень бестолковое и скучное. Кто ожидает эротику или философию, будет разочарован. Книга описывает следующие мерзости: педофилию, лизание немытых тел, глотание рвоты, соплей, удовольствие от запаха изо рта итд. итп.

Как бы не пыталась написать рецензию к данному \"шедевру\", но даже слов не могу подобрать нужных слов. Это такая грязь и такая извращенность, что даже современному человеку трудно читать, и сдерживать рвотные позывы. Короче не могу. Для общего знакомство может и стоило добраться до творчества Маркиза, все же он у всех на слуху, но лучше бы я потратила время на что-нибудь другое. И это если учитывать, что осилить больше половины не смогла. 1 из 5

Итак, наконец-то я обратила свой взор на культовое произведение эротической литературы - скандально известные \"120 дней Содома\"!

Итак, наконец-то я обратила свой взор на культовое произведение эротической литературы - скандально известные \"120 дней Содома\"!

Это невозможно читать.

Это невозможно читать.

В процессе боления прочел \"120 дней Содома\" широко известного девиантного автора маркиза де Сада. Типа, носоглотке уже плохо, пусть еще желудок помается. \"Содом\" - это у Сада вроде квинтэссенции творчества. Целиком едва превозмог, потому что Содом оказался довольно толстым - и это при том, что дописана только первая часть из четырех, а три оставшихся даны в виде плана. То есть, там по задумке это дело хорошо так за тысячу страниц должно было перевалить. Книжку он написал в Бастилии, и да, совершенно согласен, что такого монстра можно наструячить только сидя в заключении. Сразу хочу сказать, я не пуританин. Брантома с его \"Галантными дамами\" прочел с огромным удовольствием, Захер-Мазох, по-моему, очень неплохой писатель, константин-крыловский \"Буратина\" среди меня пошел на ура - это несмотря на то, что там утонченный, гм, садизм во все поля. Тем более, разнузданный разврат - это по идее тот случай, когда тема сама по себе тащит. Так вот, чисто литературное наблюдение по итогам состоит в том, что сам по себе разврат для книжки - это максимум соус. Все, что перечислено выше, написано все-таки про что-то другое. Захер-Мазох - про чувства и отношения, Крылов - про теорию заговора, постмодернизм, в конце концов, это боевик и приключенческий роман, там скотский грех - фон. Брантом, казалось бы, ближе всего к де Саду по фабуле и даже по строению текста, но фиг! - на самом деле, он не столько про потрахушки развратных французских аристо, сколько вообще про жизнь. Да, там все время про постель, но интересно не кто, кого, куда и как, интересна жывая жызнь вокруг. У де Сада же наоборот, вся фабула - это подводка, собственно, к процессу. Кажется, он изобрел немецкие фильмы про водопроводчиков и садовников лет за двести до того, как их изобрели в Германии - и порнофанфики задолго до интернет-восьмиклассниц, корпящих над эротическими новеллами типа \"Гарри Поттер и Золотой Осел\". Но вот тут мы упираемся в один неожиданный момент. Нам подают обед, целиком состоящий из кетчупа. Эротикой, даже порнухой, можно приправить основное блюдо, но само блюдо должно же быть! А тут его нет. На первое кетчуп, на второе майонез, а на десерт полная тарелка аджики. Больше ничего не предусмотрено.Сами по себе сцены изврата чудовищно скучны. Иногда противно, но чаще всего именно зевота нападает. Он невероятно избыточен. В \"Содоме\" что-то около сорока персонажей, причем про каждого дана справка насчет фигуры, темперамента, размеров орудия и пр. Запомнить их всех нереально, да и нахрен не надо, но автору просто-таки необходимо поименовать каждого, придумать какую-нибудь фишку, дать полную анатомическую картину. Вообще, таким грехом в литературе грешат чаще всего школьники, делающие первые литературные опыты: уснастить текст необычайным количеством подробностей, которые в итоге никому оказываются не надобны. Тут таким образом лажает взрослый дядя, уже написавший довольно много. И потом он спаривает все эти порождения своего разума во всех придуманных им комбинациях, спаривает, как ни странно, довольно однообразно, как будто по просьбам трудящихся они там трахаются, причем процесс не столько воспевается, сколько выглядит как ведение реестра, кто, кого, куда и как, так что ко второй половине первой части все это кажется уже галантной метафорой на тему \"семеро мужиков и камаз на дороге Киров - Глазов в конце октября\". Как один из читателей выше заметил, \"даже на крышу не догадались выбраться, или в ближайший лесочек\". Кстати, и правда. На самом деле, на прочтение я сподвигся после замечания толкового вообще-то филолога, что, дескать, пишет очень мощно, и по внимательном прочтении достаточного количества творчества безумного маркиза в дурку тебя свезут. Это вряд ли. Да, это правда, что персонажи (чуть не написал \"герои\") у Сада напоминают служителей какого-то специфического темного культа, завязанного на единственную сторону жизни. В этом смысле по идее можно трактовать и чудовищные половые возможности (\"пушки\" в фут длиной и возможность по 18 раз в день того-этого), и феноменальную живучесть (какую-то из девок живьем варят, ампутируют ей палец и пользуют, причем все это одновременно, и она остается жива после всего этого и даже фигурирует при продолжении банкета), и нелепую психологию (в реальности после первых смертей оргия бы кончилась: четверых главных развратников их рабы просто-напросто тюкнули бы щипцами по башке из инстинкта самосохранения). Но реально там просто невероятное количество совсем уже обыкновенных нелепостей поведения и материальной стороны процесса, причем мелких и по идее не сюжетообразующих. К тому же, де Сад, оказывается, на удивление плохо знаком с физиологией, особенно женской, ей-богу, наугад взятая пара достаточно жизнелюбивых клубных девиц могла бы нашего маркиза научить новому. Поразительно, но как раз в той области, на которой автор всецело сосредоточен, ему и не хватает познаний! Причем не каких-то узко-медицинских, а таких, какие ему сейчас доставили бы в женском общежитии провинциального юрфака. Так что те, кто пытается отыскивать в этом рОмане глубины, отличные от межягодичных, просто накручивают сущности сверх необходимого. Автор просто пытался выдать пощечину общественному вкусу и заодно скоротать время в Бастилии. Но! Один положительный момент все же есть. Любого современного писателя букв руками, пытающегося повторить успех, можно смело тыкать нечистой мордой в де Сада. Не надо наваливать заново, все уже навалено до тебя. Р - Разочарование.

Начиталась я негативнх рецензий и что-то разозлилась.

Начиталась я негативнх рецензий и что-то разозлилась.

Одна из вещей, которые мне больше всего нравятся в хорошей литературе, это ее способность нарушать границы конвенционализма. Литература в этом смысле равносильна распущенности.

Одна из вещей, которые мне больше всего нравятся в хорошей литературе, это ее способность нарушать границы конвенционализма. Литература в этом смысле равносильна распущенности.